Последние несколько лет Америка был редким гостем в Европе. Да и вообще, гостем. Он лишний раз никому не показывался на глаза. Зачем? Война в Иране. Все итак знают, что он, как глава НАТО, ведет там дела. Знают, что персы были подготовлены. Знают, что их поддерживает Брагинский и Китай, формально согласившийся с тем, что нужно атаковать потенциально опасную страну. Герой же нес свое бремя. Во имя американского народа, во имя демократии, во имя указа босса.... во имя себя. Но никто даже и не предполагал, что при этом испытывал сам Джонс. Долги, о которых судачил весь мир, все росли, словно дрожжевое тесто, финансы испарялись в воздухе, как и силы. Седьмой год. Седьмой год он отстаивает свои интересы. Жестоко, не всегда "верно", давно плюнув на ООН и обвинения в свой адрес. Потому что так решил Америка, он - единственный, кто имеет право. Плевать на долги, плевать на жертвы, плевать на все. Эта война - единственное, что могло спасти его страну, его народ, его будущее.  Помочь остаться Соединенным Штатам Америки на плову, первыми. Блондин будет идти до конца, каждый день выжимаясь как лимон раз за разом.
  Как давно Альфред был в казино, проводил веселую ночь с какой-то милой американочкой или просто напивался? Для других стран - он был там каждый день, но на самом деле не было возможности даже выпить виски. Лишь иногда его навещал добрый Канада, с такой надеждой на скорейший конец войны, сочувствием и, при этом, осуждением смотрящий на Джонса, что... даже его не хотелось видеть. Никого, никого. Герой - сильный, он перетерпит все и сам. Но никто не должен видеть то, что и ему может быть тяжело. Америка все преодолевает с легкостью!
  Голова шла кругом, американец то и дело снимал очки, чтобы прикоснуться к уставшим глазам. Он уже вышел на финишную прямую. Да, пришлось потерять удобный Израиль, использовать ядерное оружие, лишиться нескольких союзников... но он вышел на прямую. Финишную прямую, и, фактически, держит победу в руках. Оставалось лишь не сорваться, не дать слабину, не дернуть дряни, как это было во Вьетнаме.
Хах. А "Восточные Драконы" удобно устроились. Европа осела, напуганная, словно кто-то собирается стереть ее с лица земли... Брагинский, был бы он проклят со своим чертовым Евразийским Союзом... Альфред недовольно цокнул, а рука потянулась за колой, что стояла перед ним. И как эта разъедающая жидкость умудрялась его успокаивать? Черт возьми, это чувство патриотизма даже в самое тяжелое время, как и понимание собственной нерушимости, творило чудеса. А ведь, с другой стороны, подумать только: это ведь Он, Америка, вновь вершит судьбу, фактически, всего мира. А, что самое смешное, никто не смеет ему перечить. Ни Россия, так его ненавидящий, ни Китай, ни Бразилия, ни кто-либо другой.. Все они - говорили. Напрасно, впустую, совершенно бессмысленно. А действовал - только Альфред. Не слушая других, констатируя факт, решительно. Да, стоило потерпеть еще немного, совсем чуть-чуть. Плевать на финансы, плевать на политику. Штаты еще успеет развлечься, а в купе с победой - это будет вдвойне приятно. Пока же... нужно лишь немного поспать, поудобнее устроившись на большом кожанном диване. Ему ведь тоже можно отдохнуть, правда? Пока не идут бои и не гремят бомбы, пока тихо, а он, Джонс, не разыскивается никем, кто мог бы причинить ему неприятности.

  Сон, однако же, был практически сразу прерван. Стук в дверь, опять стук, и та открылась. Америка успел встать и, спасибо выработанной за все это время реакции, устроиться у окна. Он не спал. Он не устал. Он весел и уверен в себе (и, благо, что последнее было воистину верно). Сделал вид, что только заметил гостя, переведя на него взгляд пронзительных голубых глаз, которым когда-то покорился Артур.
- Ах, какие гости! - блондин широко улыбнулся, развернувшись к гостье. В голове, словно по заказу, всплыло досье на стоящую перед ним непризнанную страну.
Западная Украина, говоришь? Уже называешь себя государством? Значит? уверена, что я могу оказать содействие.Хах.. что же, посмотрим, сможешь ли ты добиться своего. Но твою смелость, в отличие от Ольги (или как там зовут эту плаксу?), я оценил, можешь считать. - Было-дело, было-дело: слышал, - блондин отошел от окна, поправив очки. - Что же, проходи - садись, где нравится, - он дал понять, что не против визита девушки, а стоять в дверях ей не дело.
`Великая держава`, хм? И сразу к делу? Хваткая.
- Вот как? - якобы удивленно вздернул брови Джонс,  усаживаясь в кресло у стола. Он усмехнулся. - Я предполагал, разумеется, - американец обаятельно улыбнулся, не без доли присущей ему самоуверенности. - Но если речь зашла о помощи - я внимательно слушаю, - облокотился руками о стол и, подперев ими подбородок, с легкой улыбкой уставился на гостью.

Альфред, закинув ногу на ногу и все также упершись лицом о руки, с легкой улыбкой слушал то, что говорит ему Украина. О чем просит. Важнее - какие выгодные стороны пытается ему предложить. Стоит отметить - это получалось у нее довольно.. плохо. Связано ли это было с тем, что Катерина оказалась стеснительной, или с тем, что Джонсу просто напросто было неинтересно слушать чьи-либо речи, или с тем, что он зрительно изучал девушку? Черт знает, однако же, как он уже успел просчитать, ситуация просто прекрасная. Понятное дело, что для него.
- Разумеется, - он улыбнулся, взяв бутылку и протянув ее гостье. - Может, ты желаешь колы или, положим, виски? - на самом деле, совершенно никакого подтекста или чего-то в этом духе, просто простое ненавязчивое предложение, как собеседнику и гостю. Максимально простое для сложившейся обстановки.
Знаешь про мои отношения с Брагинским? Как же, несомненно, знаешь. Ал усмехнулся собственным мыслям, вста с кресла и устроившись рядом с окном, что было практически позади него. Это рискованно, давить на мою "больную точку". Особенно, когда не знаешь всей ситуации. А ты не знаешь - слишком замкнутый кругозор. Впрочем, раз уж с таким предложением, то... мне от этого только лучше.
- Да, я могу дать отпор Ивану, - немного занудно, словно констатируя факт, произнес американец не ьез воза самоуверенности, повернувшись к девушке лицом и чуть облокотившись о подоконник. - Но позволь мне тебе кое-что прояснить, - он поправил очки и, оттолкнувшись от окна, вернулся к столу.
Включить немного честности, дать каплю правду, показать, что в адрес собеседника присутствует доверие - жертва в капкане, ее доверие растет, псевдо-бдительность начинает работать, приводя все к новым и новым мыслям и выводам. Разумеется, незримо подкинутым Альфредом. И наиважнейшая из них: не окажет помощь Америка - не поможет более никто, ведь если Ему это представляется невыгодным, то что уж говорить о других странах? Капкан. А раз она пришла сама, то слово жертва можно заменить чем-то более... свободным. Демократичным. Правда, каким именно - Джонс пока не придумал. Пусть будет "несчастной, нуждающейся в его помощи". Почему несчастной? Штаты прекрасно понимал, что девушка явно пошла бы к кому-то другому, если этот "кто-то" мог бы действительно помочь. И дело не только в том, что Иванушка наверняка обливал американца грязью и пугал им на ночь сестер. Просить помощь у Америки - значит, другого выхода нет. Безысходность, готовность сделать все. Именно поэтому у Альфреда редко просили. Уж такие условия он сам предлагал. Он честно исполнял обещанное и великодушно, как истинный Герой, предоставлял помощь. Но и плата взималась соответствующая.
- Ты и вправду думаешь, что у меня есть недостаток в территории или, положим, плодородной земле? - он чуть собрал брови домиком и, улыбаясь, смотрел на непризнанную Западную Украину. - К тому же, ты должна понимать - твое непризнание мною, если речь зашла о Брагинском, еще более выгодно. Украина, ведущая гражданскую войну, вечные споры, невозможность полноценно сотрудничать "двум родственникам"... - он многозначительно умолк, скрестив руки на груди. - Не признавая тебя я могу, к примеру, наладить с Иваном отношения, чего уже давно ждет весь мир. Или, если продолжать о всей невыгодности этого решения, обратить внимание общественности на "Украинский вопрос", временно уведя от Иранской проблемы. Я могу долго продолжать этот список, но.... - Джонс взял со стола бутылку колы и сделал пару глотков, -... но для того лишь, чтобы ты сама поняла, "равноценна ли эта сумма", - блондин более не улыбался. Скорее, он говорил о серьезных вещах, давая это же понять Екатерине - ее предложение ему, быть может, и интересно, но за другую плату; а дел, кроме нее, у него было более чем - ей стоит более глубоко вникать в суть происходящего.
- Если этим я тебя напугал, - через секунд десять Ал вновь подал голос, добродушный, как и в самом начале этого диалога, - то знай - это не является моей целью. Я действительно желаю оказать тебе помощь, но это должно принести пользу моей стране. Ты ведь понимаешь, о чем я  говорю? - американец обаятельно улыбнулся. О, конечно. Западная Украина точно знала, что такое "выгода для народа", "польза народу". Кажется, здесь он попал в точку. Ради народа - все. - Если тебе действительно нужна моя помощь, то придется убедить меня в этом, - блондин вновь отошел от стола и, став позади стула, на котором сидела Западная Украина, облокотил руки о его спинку.
Америка вовсе не собирался демонстрировать себя, как расчетливого или подлого. Нет, ну что вы. То, что у него есть определенная логика и желание получить собственную выгоду - совершенно естественно, особенно, если речь идет о сверхдержаве в его положении и с его именем. Но, используя все тот же принцип "открой собеседнику немного правды", он намерено показывал, что не желает Западной Украине зла - теперь, когда он расширил ее колесо обозрения, она имела возможность окончательно решить, нужно ли ей все это, какова может быть цена, последствия. Все совершенно честно и по-доброй воле... Договаривать до конца было не обязательно. Он лишь хочет получить пользу для собственной страны, взамен оказанной им помощи. Не больше, не меньше - версия, представленная Катерине, звучала именно так. Почти истина, которой ей обязано хватить. Ведь, если все удастся, девушке придется с Алом "дружить", поэтому оставлять о себе неприятное мнение сразу - слишком непростительно. Друзья Америки должны быть верными, видящими в нем опору, силу, "бога" и, в идеале, слепыми.